Сорен хезе, вице-президент по малотоннажным автомобилям «мерседес-бенц рус» («известия»)
На фоне большого падения российского авторынка подразделение коммерческих машин Mercedes-Benz показывает трехпроцентный рост продаж за январь–август по отношению к прошлому году. Наряду с этим германская компания, создающая малотоннажную модель Sprinter Classic на ГАЗе, не имеет доступа к программам помощи спроса от русского правительства – этим в «Мерседес-Бенц Рус» обиженны. Собственными ожиданиями от рынка с «Известиями» поделился Сорен Хезе, вице-президент по малотоннажным машинам «Мерседес-Бенц Рус».
– Мы видим на данный момент турбулентность на рынке, кое-какие производители свернули бизнес. Какие конкретно новости у вас?
– Имеется пара вещей, каковые мы вынуждены признать: данный рынок, непременно, в беде. Неспециализированное падение рынка составило 30%, популярность компактных машин сократилась на 65%, среднеразмерных – на 30%, громадных – на 26%. Вот это я бы назвал большим кризисом.
Мы верим, что данный кризис закончится наконец-то. Готовы ли мы к стагнации в 2016 году? Да, непременно, готовы.
– В Ярославле вы уже локализовали производство двигателей для Mercedes-Benz Sprinter, какие конкретно следующие компоненты вы начнете создавать в Российской Федерации?
– Я ожидал этого вопроса. В случае если отыскать в памяти строение, в котором мы открыли первые цеха, никто бы ни в какой фантазии не имел возможность себе представить, что тут может трудиться таковой производитель, как Mercedes-Benz. Сейчас вы имеете возможность заметить современный конвейер, лишь в цех окраски инвестировано €70 млн (неспециализированные инвестиции Mercedes-Benz в конвейер на ГАЗе составили €190 млн).
У нас достаточно тесное сотрудничество с ГАЗом, снабжающее большой уровень развития. Само собой разумеется, если вы взглянуть на кузовной цех, то в том месте вы заметите оборудование, которое употреблялось когда-то на заводе в Аргентине (до России Mercedes-Benz Sprinter производился в Аргентине, старое оборудование завода было перевезено оттуда. – «Известия»). Но вся управляющая электроника, оборудование для проверки и тестирования качества продукции – всё новое.
В мае мы отпраздновали выпуск 10-тысячного фургона Sprinter в Нижнем Новгороде, и это стало собственного рода сбором урожая 4–5 лет трудной работы.
на данный момент отечественная локализация превышает 40%, у нас имеется важные замыслы расширить эту цифру в будущем. Но у нас нет таковой цели, что, например, к завтрашнему дню должно быть 50%. Логика в том, что необходимо три элемента для повышения локализации: важные количества производства, поставщики комплектующих, каковые смогут соответствовать высоким стандартам Mercedes-Benz, и, само собой разумеется, нужна локальная помощь в вопросах научных изучений и квалифицированного логистического менеджмента.
Имеется ли у нас всё это? У нас имеется специализированая инженерно-техническая команда экспертов в Нижнем Новгороде, у нас большое количество людей, обученных в Германии логистическому менеджменту. Имеется ли у нас поставщики?
Частично да, и я желал бы встретиться с ними еще больше, в особенности по части высокотехнологичных компонентов. А вот количества производства – это громадный вызов. Предугадайте, что будет, если вы на данный момент предложите заключить сделку поставщику?
Они все напуганы из-за падения рынка. В большинстве случаев, это мелкие компании, и они на данный момент борются за выживание, исходя из этого количества прежде всего ответственны для них. Из-за чего поставщик обязан инвестировать в переоборудование производства под отечественные потребности, в то время, когда деньги на данный момент так непросто забрать в банках?
Кто возможно уверен, что данный кризис закончится не так долго осталось ждать?
– За январь–август 2015 года вы реализовали 4718 машин (+3%). Какой же количество продаж нужен, дабы расширить локализацию?
– Для хорошей локализации необходимо ориентироваться на количество минимум 80–85 тыс. машин в год, быть может, 100 тыс. машин в год.
– Ваши инвестиции окупились? В случае если нет, то в то время, когда по вашим ожиданиям это случится?
– Нет, отечественный бизнес-замысел создан на 10-летний период окупаемости, потому сказать об этом еще через чур рано. Для нас на данный момент значительно ответственнее стабилизироваться с различных точек зрения. Как вы пронимаете, у нас были определенные рыночные ожидания в 2015 году, но по факту спрос в текущем году будет намного ниже отечественных замыслов, то же касается 2016 года.
И в этом смысле мы признательны «Группе ГАЗ» за то, что они проявляют гибкость в отношении отечественных обязательств.
– Но по текущему году в рамах бизнес-замысла вы идете с прибылью?
– Я не буду отвечать на данный вопрос.
– Модель нижегородской сборки Mercedes-Benz Sprinter Classic уже отпраздновала собственный 20-летие на конвейере. В Германии возможно приобрести Sprinter уже третьего поколения. Вы не собираетесь привезти что-то новое в Россию?
– В первую очередь, вы ошибаетесь. Sprinter, что мы на данный момент собираем в Нижнем Новгороде, – совсем новый автомобиль. Я не говорю о наружности, но электрика, электроника – всё новое; последнее поколение совокупности курсовой стабилизации, поменяна структура деформации кузова при ДТП в соответствии с русскими стандартами безопасности.
И с июня 2015 года у нас у первых на рынке показались двигатели, соответствующие экологическими нормам выброса «Евро-5».
В то время, когда мы трудились в Китае в 2005 году, никто не ожидал от местного рынка для того чтобы всплеска продаж. Никто не считал, что в Китае будут производиться двигатели, модели A-class, B-class, GLK и другие автомобили. Так что ничего исключать запрещено.
Исходя из этого вопрос не в том, что мы имели возможность бы еще создавать в Российской Федерации, а в том, имеется ли необходимость этого.
– Значит ли это, что Sprinter русского сборки будет развиваться самостоятельно на русском рынке и станет собственного рода ответвлением от главной модели? Хороший пример тому – седан Volkswagen Santana, что вырос только на китайском рынке из продолжительно жившего на конвейере второго поколения Passat.
– Автомобиль Santana – это весьма хороший пример. Я постоянно говорю ребятам из собственной команды: «Я грежу, дабы мы последовали методом Santana». Данный автомобиль был оптимален для рынка на тот период, но сейчас он всегда обновляется и стал современным. Фактически, отечественный Sprinter – такая же история: снаружи прошлая машина, а в постоянные обновления.
И в случае если настанут хорошие времена, быть может, мы поставим на конвейер в Нижнем Новгороде новое поколение Sprinter.
– Раз автомобиль оказался достаточно увлекательным, вы не думали его экспортировать из России на внешние рынки?
– Экспорт на данный момент не главный момент. Имеется возможности, но одновременно с этим имеется и ограничения. Целый секрет содержится в том, как Таможенный альянс и все режимы экономических территорий будут содействовать экспорту. на данный момент мы изучаем возможность экспорта в Беларусь, Таджикистан и Казахстан. В итоге всё упирается в стоимости.
Если вы, например, обладатель парка коммерческих машин в Алма-Ате и заинтересованы в Sprinter Classic, продукте, прекрасно привычном этому рынку, то мы открыты для диалога. У нас уже имеется пилотные продажи в Казахстан и Беларусь. И конечно же, я бы желал заметить продажи в Киргизии и Таджикистане.
Но если вы рассказываете об экспорте в Ближнего Востока и страны Азии, такие как Иран и без того потом, то мы должны быть осмотрительны в вопросах, например, сертификации и омологации (приведение в соответствие страновым стандартам. – «Известия») машин на этих рынках. Заберём Иран – это рынок, дающий слово громадный рост в будущем. Но у них содержание серы в бензине превышает 300 ppm (для горючего класса «Евро-4» предельной нормой содержания серы есть не более 50 ppm. – «Известия»), что очевидно отправится не во благо для отечественных современных двигателей стандарта «Евро-5».
– С 2015 года в соответствии с требованиями русского законодательства все новые машины, в первый раз производимые на рынок, должны иметь аппаратуру совокупности предупреждения о ДТП «ЭРА-Глонасс», как у вас продвигается работа в этом направлении?
– Мы трудимся над «Глонасс», у нас имеется все компоненты и модули, каковые пригодится поставлять на конвейер в Россию. на данный момент мы трудимся в тесной связке с техническими представителями органов сертификации, чтобы в недалеком будущем представить готовый продукт.
– Программы Минпромторга по помощи спроса за счет субсидий из бюджета на утилизацию, автокредиты и автолизинг доходят до вас?
– К сожалению, мы имеем доступ лишь к одной программе от русского правительства – субсидированному автолизингу. Я бы желал применять преимущество утилизационных программ (приобретение нового автомобиля со задачей ветхого на утилизацию либо в «трейд-ин»), каковые являются весьма важным шагом со стороны русского правительства в сторону автопрома.
Более того, у нас автомобиль местного производства, мы даем работу более 1 тыс. человек, мы инвестировали в местных поставщиков комплектующих. И я, непременно, был бы признателен, если бы правительство видело это так же, как мы.
Соглашение в рамках 166-го распоряжения о промышленной сборке выполняется нами полностью, выполняется в технических коммерческих и инвестиционных вопросах, но соглашение выписано на ГАЗ. А приобретать помощь полностью смогут лишь компании, обладающие соглашением о промсборке. И исходя из этого мы желали бы больше гибкости от правительства.
Но в итоге необходимо осознавать: если ты не можешь выжить без помощи правительства, то что-то не так с твоим бизнесом.
«Известия»
