Джон стек, президент volvo car russia (66.ru)
Глядя на обвальную динамику продаж новых машин, мы решили расспросить главного человека в русском офисе Volvo о кризисах, загадочной русской и ценах душе.
Первое полугодие для русского авторынка выдалось тяжелым: евро колебался, стоимости росли пара раз за квартал, продажи падали, продавцов лихорадило. Но отечественный собеседник — человек с огромным интернациональным опытом работы — уверен, что ничего критического и резкого не произойдёт.
Первый вопрос: в то время, когда же мы заметим новый XC90 и какое количество десятилетий новое поколение совершит на рынке?
— В Российской Федерации новый Volvo XC90 покажется уже в начале следующего года. И, само собой разумеется, сейчас он совершит на рынке меньше 12 лет.
— Успокоили! Авторынок в текущем году изрядно проседает — по Екатеринбургу падение продаж в первом полугодии составило 15%. Это какая-то критическая обстановка, либо ожидаемая, либо по большому счету не ужасная?
— Падение авторынка на данный момент в корне отличается от того, что мы видели 5 лет назад. Тогда было большое количество внешних факторов, каковые стали причиной обвалу, — к примеру, тогда скоро обвалились мировые денежные рынки, что повлияло и на продажах машин.
Сегодняшнее уменьшение количеств мы замечаем с 2012 года. Рынок весьма медлительно будет идти ко дну, позже так же медлительно восстанавливаться. Не будет падения, соответственно, не будет продолжительного подъема.
— Считается, что во времена денежных потрясений бедные беднеют, богатые богатеют, но все колебания в мельчайшей степени ощутимы как раз обеспеченным людям. Это отражается и на продажах машин премиум-брендов, каковые падают не так скоро, как на весов-маркете. Это так?
— Динамика массовых и премиальных брендов по большому счету очень резко отличается. Как и цены на эти машины. Массовые торговые марки постоянно падают первыми и посильнее, по причине того, что клиентам этих марок требуется больше времени, дабы собрать нужную сумму — забрать кредит либо еще что-то такое, и сложнее приобрести автомобиль.
Клиентам премиальных марок в этом замысле несложнее: они чаще берут машины на имеющиеся средства, за наличку, потому у них больше шансов. Именно поэтому премиум-рынок держится продолжительнее, перед тем как начать понижение. В случае если наблюдать по текущему году, то рынок премиум-машин до тех пор пока что ничего не теряет.
Более того, держится в плюсе — с динамикой в районе +10%.
— Ранее вы говорили, что Volvo удалось сдержать рост стоимостей в текущем году вопреки всем колебаниям и санкциям курса евро. Как? Трудитесь себе в минус либо у вас бухгалтерия привязана к американскому доллару а не к евро?
— Мы идем навстречу клиентам и стараемся держать стабильные стоимости. И вдобавок мы не паниковали. Кое-какие торговые марки, глядя на колебания валютных котировок, заметались и быстренько увеличили стоимость.
Мы, само собой разумеется, не знаем, что будет дальше, у нас нет волшебного шара, но в случае если взглянуть на текущие валютные котировки, то они, в принципе, возвратились к тем значениям, на которых были в начале года.
— Для удержания стоимостей в полной мере логично открыть местный завод и перейти на локальные комплектующие. Но ясно, что для Volvo данный вариант вряд ли пригоден, потому что количества продаж не те. Но все-таки, имеется ли какая-то кооперация с русскими поставщиками компонентов?
Имеется ли что-нибудь в автомобилях Volvo, сделанное в Российской Федерации? Не знаю, уральский металл, к примеру.
— К сожалению, я не занимаюсь поставками комплектующих, потому точно не могу сообщить, имеется ли в отечественных автомобилях какие-то материалы из России. Но у меня имеется приятели из металлургической индустрии, и если судить по их отзывам, уровень качества уральского металла очень сильно выросло. Особенно сейчас, по причине того, что многие фабрики были без шуток модернизированы, переоборудованы.
Так что не исключаю, что в будущем кое-какие производители машин перейдут на производство кузовных панелей из вашего металла.
— Volvo пионер и безусловный лидер в области автомобильной безопасности. Недавно Сан Саныч Пикуленко по большому счету выразил такое вывод, что в плане разработки средств безопасности на данном этапе развития разработок Volvo достигли потолка, и сделать что-то значительно лучше не окажется. Это так либо все-таки имеется еще куда расти?
— Пологаю, что нет ничего неосуществимого. Отечественные лаборатории в Швеции трудятся непрерывно, дабы улучшать средства активной и пассивной безопасности. О существовании многих из них вы кроме того ни при каких обстоятельствах не додумаетесь.
К примеру, разрабатывая отечественную новую модульную платформу, мы особенное внимание уделили высокопрочным сталям в конструкции кузова, думали над ее размещением так, дабы кузов при столкновении трудился самый действенно. Исходя из этого отечественные новые модели на новой платформе при ДТП будут еще надёжнее, чем прежде.
Так что я бы резюмировал так: бывают революционные трансформации в области совокупностей безопасности (трехточечные ремни, подушки безопасности, изобретенные Volvo), но чаще мы имеем дело с эволюционными трансформациями.
— В Швеции эксперты Volvo систематично выезжают на ДТП, дабы взглянуть на настоящие последствия аварий под различными углами и позже применять собранную данные в собственной работе. Из-за чего бы не сделать то же самое в Российской Федерации? У нас ужасающая возможность аварий, да и база данных ДТП богатая.
— Такая работа ведется не только в Швеции, но и во многих вторых государствах. Точно не знаю, планирует ли информация по России. Но мы каждый год проводим конференцию по дорожной безопасности, куда съезжаются эксперты со всех континентов и обсуждают, как сделать перемещение на дорогах России более надёжным.
И я сообщу так: по окончании 6,5 лет, прожитых в Российской Федерации, я вижу настоящие трансформации к лучшему — как в организации дорожного перемещения, в инфраструктуре, так и в поведении водителей на дорогах.
— А к чему по окончании 6,5 лет, прожитых у нас, вы никак не имеете возможность привыкнуть? Имеется какая-то вещь в отечественной действительности, которая злит и с которой никак нельзя смириться?
— Да Эта вещь связана с вождением. В пробках в тот момент, в то время, когда зеленый свет начинает моргать, водители вылезаютна перекресток. В итоге забивают и собственный направление, и не позволяют проехать водителям с перпендикулярного направления.
В Соединенных Штатах, к примеру, эти вещи отслеживают камеры, и водителей, каковые так блокируют перекресток, ожидает громадной штраф.
— У нас также имеется наказание — 1 000 рублей.
— Ну, значит, нужно весьма деятельно внедрять его! В то время, когда один человек за сутки будет получать штрафов на пара тысяч, может, задумается.
— А без чего русского вам, напротив, было бы тяжело? С чем было бы не легко расстаться?
— Это большой перечень! В действительности я весьма обожаю водить. И мы с русскими приятелями весьма любим путешествовать на машинах.
Раз в пара месяцев мы выбираем какой-нибудь город километрах в 200 от Москвы и едем в том направлении отдыхать. Весьма обожаю пикники, вашу провинцию — она так отличается от больших городов! Мне нравятся люди, культура, воздух.
— Но вы же осознаёте, что жизнь за пределами больших городов неприглядна, а обычно легко некрасива в собственной бедности, простоте
— Так я осознаю, что мы не в сказке живем. Иначе, многие чужестранцы по большому счету представления не имеют, что такое русская и Россия жизнь. И я шесть с половиной лет назад не знал.
Но путешествия открыли мне глаза на происходящее.
— Кстати, про «русский дух». Что мы, что шведы — северные народы. Имеется в нас что-то общее, на ваш взор?
Чем ваши русские сотрудники похожи на шведских, а чем отличаются?
— Да, неспециализированного между этими государствами вправду большое количество — климат, дорожные условия. И вы к этому привычны. Слышали, может, что в Штатах в текущем году выпало большое количество снега, и все — трагедия. А в Российской Федерации такое происходит систематично, и ничего — жизнь длится.
И мне в вас это нравится! Кроме того в случае если что-то идет не так — все нормально!
66.ru
